По ситуации, которую мне и в самом деле обсуждать совершенно не хочется - не вижу, что обсуждать - В. может нести всё что угодно в состоянии раздражения, а vba его несомненно дразнил - мне сказать нечего. Всерьёз обсуждать вопрос о том, что было бы если б диссиденты взяли власть, мне представляется столь же продуктивным, как обсуждать небезызвестный вопрос о том, что было бы, если б у дедушки были колёса. Они её не взяли, брать не были готовы, и суть их жизни выражалась в протесте.

Что до сравнения советских с антисоветскими - всё это вопрос контекста, как с еврейскими анекдотами. Когда их рассказывают заведомые неантисемиты - контескст один, когда возможные антисемиты - другой.

Естественно, лежит на поверхности это сходство - нетерпимость к чужим точкам зрения. Не обязательно говорить о советских-антисоветских, можно с протопопа Аввакума начать, который был ничуть не терпимей его врагов. Однако однако он оказался страдающей стороной.

Когда Бродский называет диссидентов борцовщиками он имеет на это право, рассуждая изнутри и будучи ничуть не менее страдающей стороной. И совершенно понятно, что он имеет в виду. Когда же подобного рода высказывания подхватывают люди, мирно уживавшиеся с родной властью, контекст меняется, и перестаёт быть ясно, сколько в подобном сравнении правды, а сколько желания стоять в стороне и не высовываться.

При этом я могу в раздражении тому же В. говорить, что разницы между советскими и антисоветскими не вижу, и те, и другие большевики, но я при этом понимаю ограниченность моего контекста. В ином контексте я бы этого и не сказала. Как-то так.