Пожалуй, добавлю еще. Европа очень разная, да что Европа, каждая страна очень разная. В той же Франции Париж это одно, а уже какая-нибудь Бургундия это уже совсем другое. Выводы понятны.
Еще о Кононове. Зап. Европа о нем и не слышала никогда, и не услышит. Так что он к массе европейских дел отношения не имеет. Но случай интересный. Конечно, 70 лет это большой срок, и многое уже переосмыслилось. Но вот вопрос. А что, теперь, по прошествии 65 лет, уже нюрнбергские обвинения силы не имеют? Мол, время другое стало, теперь мы более толерантны? Ведь много немецких офицеров и функционеров были казнены именно за такие проделки, какими отличился Кононов. А если мы скажем, ну что ж, была война, была жестокость, это нормально - давайте реабилитируем казненных немцев.
no subject
Европа очень разная, да что Европа, каждая страна очень разная. В той же Франции Париж это одно, а уже какая-нибудь Бургундия это уже совсем другое. Выводы понятны.
Еще о Кононове. Зап. Европа о нем и не слышала никогда, и не услышит. Так что он к массе европейских дел отношения не имеет.
Но случай интересный. Конечно, 70 лет это большой срок, и многое уже переосмыслилось. Но вот вопрос. А что, теперь, по прошествии 65 лет, уже нюрнбергские обвинения силы не имеют? Мол, время другое стало, теперь мы более толерантны? Ведь много немецких офицеров и функционеров были казнены именно за такие проделки, какими отличился Кононов. А если мы скажем, ну что ж, была война, была жестокость, это нормально - давайте реабилитируем казненных немцев.