![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
О портрете мертвеца, часть 2. Цитадель.
Я получил много критических комментов по поводу прошлого поста о сталинском автобусе. Попытаюсь ответить сразу всем.
Мне кажется непродуктивным иконоборчество, особенно в день Победы. Во-первых, как ни крути, в период войны, во главе армии и страны был "чудесный грузин", и люди во фронтовых окопах, в замерзающем Ленинграде, на изматывающих заводах или в гетто в тот момент меньше всего думали, насколько Сталин виноват в репрессиях, незаконных методах в борьбе за власть и отсутствии свободы слова. Люди мечтали об одном - справиться с нашествием, и в то время в абсолютном большинстве были со Сталиным в одной лодке.
Скажу более. Весьма уважаемые люди, в тех же США или Британии той поры не считали зазорным со Сталиным очень тесно общаться и ему весьма сильно помогать. Поэтому глупо сейчас объявлять любое нахождение на одной стороне со Сталиным чуть ли не преступлением против человечества. Не надо быть святее Папы римского.
В общем, на мой взгляд, если кто-то в день Победы лично захочет появиться с изображением главы Красной Армии времен войны, то криминала здесь нет.
Другое дело, что многие ценят Сталина не только и не столько за его роль во время войны, сколько за создание сталинистского строя. Вот это куда серьезнее, но и здесь иконоборчество мало поможет. Запрещать молиться этим иконам это все равно, что бороться с симптомами болезни, вместо борьбы с самой болезнью. Был вопрос в комментах "а как же бороться?". Наверно в первую очередь, надо понять, что у многих людей существует (и раньше существовала) эта потребность в сталиных. Причин может быть масса – и поиск социальной защиты, и зависть, и самоутверждение в обществе при отсутствии необходимых качеств, и существование в парадигме "раб-хозяин"... Но уж такие люди Богом созданы, и запретить им искать своего сталина это все равно, что законодательно вместо частнособственнического инстинкта ввести "Кодекс строителя коммунизма". Вводили, знаем, чем кончилось.
Я вижу только один путь удаления от первобытного сталинизма, весьма банальный, право, но который показал свою эффективность. Это постепенное смягчение нравов. Если кто-нибудь знает более быстрое и действенное средство, пусть поделится этим знанием.
Мне кажется непродуктивным иконоборчество, особенно в день Победы. Во-первых, как ни крути, в период войны, во главе армии и страны был "чудесный грузин", и люди во фронтовых окопах, в замерзающем Ленинграде, на изматывающих заводах или в гетто в тот момент меньше всего думали, насколько Сталин виноват в репрессиях, незаконных методах в борьбе за власть и отсутствии свободы слова. Люди мечтали об одном - справиться с нашествием, и в то время в абсолютном большинстве были со Сталиным в одной лодке.
Скажу более. Весьма уважаемые люди, в тех же США или Британии той поры не считали зазорным со Сталиным очень тесно общаться и ему весьма сильно помогать. Поэтому глупо сейчас объявлять любое нахождение на одной стороне со Сталиным чуть ли не преступлением против человечества. Не надо быть святее Папы римского.
В общем, на мой взгляд, если кто-то в день Победы лично захочет появиться с изображением главы Красной Армии времен войны, то криминала здесь нет.
Другое дело, что многие ценят Сталина не только и не столько за его роль во время войны, сколько за создание сталинистского строя. Вот это куда серьезнее, но и здесь иконоборчество мало поможет. Запрещать молиться этим иконам это все равно, что бороться с симптомами болезни, вместо борьбы с самой болезнью. Был вопрос в комментах "а как же бороться?". Наверно в первую очередь, надо понять, что у многих людей существует (и раньше существовала) эта потребность в сталиных. Причин может быть масса – и поиск социальной защиты, и зависть, и самоутверждение в обществе при отсутствии необходимых качеств, и существование в парадигме "раб-хозяин"... Но уж такие люди Богом созданы, и запретить им искать своего сталина это все равно, что законодательно вместо частнособственнического инстинкта ввести "Кодекс строителя коммунизма". Вводили, знаем, чем кончилось.
Я вижу только один путь удаления от первобытного сталинизма, весьма банальный, право, но который показал свою эффективность. Это постепенное смягчение нравов. Если кто-нибудь знает более быстрое и действенное средство, пусть поделится этим знанием.
no subject
"If Hitler invaded Hell I would make at least a favourable reference to the devil in the House of Commons."
Speech after the German invasion of the Soviet Union (June 1941).
Вот это настоящая цитата, а не то вранье про "соху и атомную бомбу"
no subject
It is very fortunate for Russia in her agony to have this great rugged war chief at her head. He is a man of massive outstanding personality, suited to the sombre and stormy times in which his life has been cast; a man of inexhaustible courage and will-power and a man direct and even blunt in speech, which, having been brought up in the House of Commons, I do not mind at all, especially when I have something to say of my own. Above all, he is a man with that saving sense of humour which is of high importance to all men and all nations, but particularly to great men and great nations. Stalin also left upon me the impression of a deep, cool wisdom and a complete absence of illusions of any kind. I believe I made him feel that we were good and faithful comrades in this war – but that, after all, is a matter which deeds not words will prove.
(September 1942)
no subject
"at least a favourable reference ... in the House of Commons"
no subject
no subject
I reached the Kremlin, and met for the first time the great Revolutionary Chief and profound Russian statesman and warrior with whom for the next three years I was to be in intimate, rigorous, but always exciting, and at times even genial, association
no subject
no subject
Here I wish to say how glad we all are to know and feel that Generalissimo Stalin is still strongly holding the helm and steering his tremendous ship. Personally, I cannot feel anything but the most lively admiration for this truly great man, the father of his country, the ruler of its destinies in times of peace, and the victorious defender of its life in time of war.
(November 1945)