Entry tags:
Похоронное дело
Стараниями комментаторов и богатого на воспоминания
rezonerа разговор с Мавзолея съехал на мемуары о пятилетке в три гроба.
Когда скончался Леонид Ильич, я, да и, очевидно, rezoner, трудились под руководством академика, чрезвычайно близкого ко всем великим мощам того времени. Поэтому Политбюро не оставляло нас своими заботами и построило нам суперхоромы. Именно там в ноябре 1982 мы собрались в зале, где на гигантском экране (писке технической мысли того времени) наблюдали в реальном масштабе времени, как лидера страны укладывали в могилу, правда, чуть не уронив гроб.
Карьера моя в сфере ритуальных услуг была головокружительной, и уже в следующих похоронах я, можно сказать, участвовал. Когда умер Андропов, меня вызвали кое-куда, и сказали, что доверят очень важное дело. Велели на следующий день ехать на "Площадь Революции", где некто должен был мне объяснить задание. Верный сын своей страны, я приехал. Некто сказал мне, что я должен встать у памятника Свердлову, сменить там некто-2 и действовать по обстановке. Да, вот такие расплывчатые задания давали нам органы. Я вышел на площадь, был жуткий мороз. Напротив, в теплом Колонном зале лежал Андропов, которому было уже всё равно, впрочем, кто знает. Вся площадь Революции и площадь Свердлова была оцеплена, но не милицией, а военными, старшими офицерами в звании не меньше майора. Я подошел к памятнику, и нашел рядом с офицерами задубевшего от холода некто-2.
- Памятник сдал,- сказал он мне сипло.
Я, естественно, ответил, что памятник принял.
И принялся изображать из себя агента тайной полиции, хотя у меня даже не было кожаного пальто. Все-таки, какая-то моральная компенсация была нужна, поскольку рядом с шеренгой полковников и подполковников мы, жидкое оцепление разномастно одетых, выглядели явными штафирками. От холода совершенно околели, но ни военные, ни я, ни памятник не подвели, и похороны провели образцово.
При такой динамике все шло к тому, что в следующих похоронах, которые состоялись чуть больше чем через год, я должен был играть уже очень важную роль. Может быть даже нести гроб (или что там еще почетное). Но органы обо мне, почему-то, не вспомнили, а самому напрашиваться на службу не в моих правилах. Связано ли такое изменение отношения органов ко мне с грянувшей перестройкой - вопрос для конспирологов.
Когда скончался Леонид Ильич, я, да и, очевидно, rezoner, трудились под руководством академика, чрезвычайно близкого ко всем великим мощам того времени. Поэтому Политбюро не оставляло нас своими заботами и построило нам суперхоромы. Именно там в ноябре 1982 мы собрались в зале, где на гигантском экране (писке технической мысли того времени) наблюдали в реальном масштабе времени, как лидера страны укладывали в могилу, правда, чуть не уронив гроб.
Карьера моя в сфере ритуальных услуг была головокружительной, и уже в следующих похоронах я, можно сказать, участвовал. Когда умер Андропов, меня вызвали кое-куда, и сказали, что доверят очень важное дело. Велели на следующий день ехать на "Площадь Революции", где некто должен был мне объяснить задание. Верный сын своей страны, я приехал. Некто сказал мне, что я должен встать у памятника Свердлову, сменить там некто-2 и действовать по обстановке. Да, вот такие расплывчатые задания давали нам органы. Я вышел на площадь, был жуткий мороз. Напротив, в теплом Колонном зале лежал Андропов, которому было уже всё равно, впрочем, кто знает. Вся площадь Революции и площадь Свердлова была оцеплена, но не милицией, а военными, старшими офицерами в звании не меньше майора. Я подошел к памятнику, и нашел рядом с офицерами задубевшего от холода некто-2.
- Памятник сдал,- сказал он мне сипло.
Я, естественно, ответил, что памятник принял.
И принялся изображать из себя агента тайной полиции, хотя у меня даже не было кожаного пальто. Все-таки, какая-то моральная компенсация была нужна, поскольку рядом с шеренгой полковников и подполковников мы, жидкое оцепление разномастно одетых, выглядели явными штафирками. От холода совершенно околели, но ни военные, ни я, ни памятник не подвели, и похороны провели образцово.
При такой динамике все шло к тому, что в следующих похоронах, которые состоялись чуть больше чем через год, я должен был играть уже очень важную роль. Может быть даже нести гроб (или что там еще почетное). Но органы обо мне, почему-то, не вспомнили, а самому напрашиваться на службу не в моих правилах. Связано ли такое изменение отношения органов ко мне с грянувшей перестройкой - вопрос для конспирологов.
no subject
До этого никто из моих родственников не умирал, и поэтому с фактом смерти я не сталкивался, но часто о ней задумывался.
И вот когда Брежнев умер я подумал: «Ну надо же, как всё-таки редко умирают люди. Вот, кто-то умер, а все об этом так много говорят!»
no subject
no subject
Мы не были такими выдержаными и забили почти сразу. И пошли пить пиво. Тетка с краном смахивала слезу и ругала нас бесчуственными.
Знала по чем убивалась.
Следующие генсеки отдавали концы когда я служил в совармии и глубокого следа своими смертями не оставили.
no subject
no subject
no subject
В лице лучших своих представителей, замечу...
Повязок, кстати, не помню у себя. Я говорю, служба тайная...
no subject
no subject
Ну и что ж, что в аспирантуре? А я в аспирантуре был именно во владениях академика, близкого к мощам. Я думал, что и ты тоже.
no subject
- Это почему это как Ленин - так чёрно-белый, а как Брежнев - так цветной?
Таких лиц у такого количества взрослых людей я с тех пор не видела ни разу.
no subject
Вот с таких вопросов на весь троллейбус и началась перестройка.
no subject
no subject
Но кто-то обломал мою карьеру.
no subject
no subject
Но если Вы говорите, что лафет был, значит он был. Но я говорю, это мероприятие прошло абсолютно без моего участия.
no subject
no subject
Но это детали.
no subject
В школе в день похорон занятия отменили.
no subject
Кстати, гарант может быть вообще неодушевленным предметом. А Брежнев был даже одушевленным.