Необыкновенные приключения белого антисемита в стране большевиков

[vba]

В комментах к прошлым постам о Слащеве и Крыме развернулась ожидаемая свара на тему, кто выглядит хуже - красные, устроившие массовую резню после взятия Крыма, или белые, тоже казнившие своих противников в больших масштабах. Тут, наверно, надо учитывать, что в разные периоды гражданской войны и в разных местах поведение противников было часто очень разным, и каждый раз надо понимать, о каких эпизодах идет речь.

Возвращаясь к булгаковскому Крыму, нельзя не признать, что в 1920 году сволочей, вроде изображенного в "Беге" Тихого, в стане белых было немало. И вообще Крым 1920 года существенно отличался от того же Крыма 1919 года (и при белых, и при красных). Вот как описывает ситуацию очевидец, о котором я уже упоминал:

Мой хороший знакомый, К.К.Ворошилов, глубоко преданный Белому движению и отдавший все силы своего ораторского дарования на дело агитации в пользу армии, говорил мне, что порой приходит в отчаяние, видя, как постепенно из пропагандистской работы вытесняются культурные и прогрессивные люди, заменяясь черносотенными демагогами. Демагогия агитаторов, конечно, направлялась в сторону наименьшего сопротивления, используя стихийно возраставший в армии и в широких слоях населения антисемитизм.

Особенно опасные формы приняла антисемитская агитация, когда она стала распространяться с церковного амвона.

В Симферополе появился известный московский священник Востоков, бежавший от большевиков на юг. Каждое воскресенье после службы он произносил горячие проповеди, призывавшие к борьбе в еврейством, закабалившим русский народ при посредстве большевиков. Речи его были сильны, талантливы и производили огромное впечатление. Народ валом валил в собор уже не на молитву, а только для того, чтобы слушать человеконенавистнические речи церковного пастыря. На третье воскресенье народ уже не вмещался в собор. Тогда Востоков вышел на паперть, откуда говорил перед огромной толпой. Толпа возбуждалась все больше и больше, в ней начались истерические взвизгивания женщин и послышались крики – «бей жидов».

Над Симферополем нависла серьезная опасность еврейского погрома.

Я экстренно поехал в Севастополь, где застал П.Б.Струве, и мы вместе с ним отправились к генералу Врангелю. Врангель обещал обуздать неистового протоиерея Востокова и сообщил нам, что уже беседовал на эту тему с главным вдохновителем церковного антисемитизма епископом Вениамином – об опасности антисемитской пропаганды в тылу армии, но, добавил он, «я ничего не могу поделать с этим Слащевым в юбке».

Напомню, что епископ Вениамин изображен Булгаковым в «Беге» довольно противным архиепископом Африканом. Он там Африкан, архиепископ Симферопольский и Карасу-Базарский, архипастырь именитого воинства, он же - химик Махров.

На следующий день он [Врангель] издал приказ, грозивший карами за возбуждение одной части населения против другой, а отцу Востокову было запрещено выступать со своими проповедями с паперти собора. Вероятно, Врангель еще раз сделал внушение и епископу Вениамину.

Но самое замечательное в этой истории, это то, что паразит Вениамин, неистовый антисемит и антибольшевик куда хлеще Врангеля, потом отправился таки на службу советской власти. Пишет мемуарист:

Любопытно отметить, что это был тот самый епископ Вениамин, который переменив на 180 градусов не то свои убеждения, не то свою тактику, возглавляет за границей вышедшую из подчинения митрополиту Евлогию православную церковь, признавшую советскую власть. Меткое выражение Врангеля – «Слащев в юбке» - в этом отношении оказалось пророческим.

А уже после написания этих мемуаров, в 1945 году Вениамин прибыл в СССР, и с 1951 года он уже митрополит Ростовский и Новочеркасский! Булгаков был запрещен, а Вениамин разрешен!

Короче, нет на свете такого пердимонокля, которого не могли бы продемонстрировать люди нашей страны.

Comments

[igor-piterskiy.livejournal.com]

"Дело в том, что евреи в России ограничены в выборе вида деятельности. По закону у них не было права покупать земельные участки и недвижимость. И, соответственно, они не имели возможности заниматься сельским хозяйством или промышленным производством (приобрести фабрику, завод или хотя бы мельницу иудею было нельзя). Такие законодательные ограничения привели к тому, что евреи в России могли быть либо купцами, либо ремесленниками, либо шинкарями. Или же наемными менеджерами, выражаясь современным языком...
Другим видом деятельности, к которому евреи были допущены в России, стало шинкарство.

Шинкарство – 1) содержание шинка как род занятий; 2) изготовление спиртных напитков, хранение и торговля ими.

Помещики и казацкие старшины были заинтересованы в присутствии евреев в Малороссии в первую очередь потому, что сами вести дела в своих корчмах и шинках просто ленились. Иудеи не могли владеть недвижимым имуществом, а потому охотно соглашались становиться кем-то вроде наемных менеджеров на предприятиях местной знати. Так, украинские помещики нанимали евреев для ведения винокуренного промысла и торговли вином.
Несмотря на тяжелый ежедневный труд, они были отчаянно бедны, и поэтому все время оказывались в долгу у своих арендодателей. Такое ведение дела было крайне выгодно знатным малороссам: ничего не делая, они получали от шинкарей прибыль, а те еще и платили им арендную плату за использование шинков и предприятий. Поэтому местные власти закрывали глаза на указы из Санкт-Петербурга и Киева. Выселить евреев означало бы лишиться бесплатной рабочей силы, которая не просто прекрасно зарабатывает для своего нанимателя, но еще и платит ежемесячную дань. При этом именно шинкарство стало для малороссов (а потом и их соседей из России) поводом ненавидеть евреев: их обвиняли в стяжательстве и спаивании русского мужика.
Подобные нападки, которые со временем у темных и суеверных крестьян переняли даже литераторы, вызывали острые дискуссии. И вот как реагирует на них, к примеру, Николай Лесков в своих записках «Еврей в России»:

«Еврей сидит в шинке по двум причинам: 1. Потому, что при непомерной скученности евреев в черте их оседлости слишком сильна всякая торговая конкуренция на малые средства, и еврей хватается за все, за что только возможно. 2. Еврей шинкует потому, что он также любит производство, на которое более спроса. В местности, где живет еврей в России, всего более спроса на водку, и еврей является продавцом этого ходкого продукта. На книгу здесь спрос всего менее, и евреи книгами не торгуют, но в Варшаве, в Вильне и в Петербурге они торгуют и книгами. Их живой коммерческий смысл сейчас же везде прилаживается к спросу».
Хотя в период, о котором мы говорим, понятие «черта оседлости» еще не появилось, районы расселения евреев в Малороссии в XVIII в. до введения этого понятия также ограничены.
Шинкарство, пожалуй, одно из самых уникальных экономических явлений, в котором участвовали евреи. С одной стороны, нельзя назвать его бизнесом еврейским, поскольку ни один шинок евреям не принадлежал. С другой – именно евреи создали законы развития шинкарства в Украине и России, владели секретами винокурения, придумали систему кредитования в шинках (наливали крестьянам в долг). И за это горько поплатились. Впоследствии шинкарей-евреев обвинят в злоумышленном спаивании русского крестьянства. «Как будто без евреев русские не пили!» – восклицает в ответ Лесков."

[дима ... (from livejournal.com)]

погуглил - вы намеренно что ли брали компилятив приведенный выше, из еврейских источников?
ну так же нельзя)))

Л.Гроервейдл (статья в еврейской энциклопедии)
Алина Иосифовна Ребель (статья - экскурс: "Евреи в России. Самые влиятельные и богатые")

сори, но это на качественные изыскания никак не тянет.

Лесков вообще - да... голова в этом вопросе, куда там Солженицыну. Лесков замечательный писатель, но никак не историк, и познания свои он получал непосредственно общаясь с низовыми людьми из народа (ну может одну книгу прочитал по этому вопросу)

Но, тем не менее доля правды в вышеприведенном тексте есть. Но, именно что - доля. Есть и несколько иная точка зрения - вроде все то же, но акценты немного смещены, и.. опа! Совершенно другой результат на выходе - "200 лет вместе" к примеру

Вы знаете.. вот совершенно не важны на самом деле эти все исторические труды, оценки, дискурсы и прочее - просто достаточно понаблюдать современность с теми же персоналиями (в виде народа)
Пушистости и белости не наблюдается, увы.