![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Памяти британца - окончание
Я познакомился с ним в 1984, когда в Москве была одна конференция. К наиболее выдающимся иностранцам приставили что-то типа сопровождающих, и мне достался он, поскольку я работал немножко в той же области. (Кстати, тут я хочу опровергнуть легенду, что все, обихаживавшие в СССР капиталистических гостей, были связаны с КГБ, я, например, не был, можете справиться на Лубянке). Мы очень много времени проводили вместе, причем тогда я не имел никакого представления о том, что рядовые темы бесед между советскими людьми отличаются от тем, принятых на Западе; однажды, например, я пристал к нему с вопросом о его религиозных предпочтениях.
Как-то он решил пригласить меня в ресторан и предложил выбрать любой по своему вкусу. Я же, выросший в небогатой московской семье, совершенно не ориентировался в дебрях ресторанов. После раздумий был выбран "Метрополь". Это было познавательно для гостя в экскурсионных целях, но негостеприимно для желудка, а моя жена, очень хороший кулинар, вообще была в шоке от их пищи и до сих пор помнит рыбу каких-то дорогих пород, на вид и на вкус напоминавшую больше пролетарского минтая, засохнувшего в результате неправильного заворота рек.
Надо сказать, что я не очень хорошо понимал речь моего гостя, что легко было объяснить отсутствием у меня опыта общения с нативными носителями английского. Иногда гость увлекался рассказом, я терял нить и только кивал головой в знак того, что воспринимаю. Потом вдруг речь обрывалась, я поднимал голову и видел вопросительный взгляд - это значило, что меня о чем-то спрашивали. -What?- напрягался я, опять входя в русло беседы.
...
В последний раз я встретился с ним в середине 90-х во Флоренции. К тому времени я уже довольно много жил на Западе, и мой английский стал неплох (сейчас, правда, опять пропал). Однако, я вдруг с ужасом увидел, что опять плохо его понимаю, почти так же, как раньше, и страшно огорчился своей бездарности. Так бы я горевал долго, но вскоре мою тугу-печаль разогнал другой англичанин, сказав:
- Да мы сами его еле понимаем. Он же вырос на острове Уайт, а там у них такой акцент-диалект, что ни хрена не понятно.
Научные интересы наши давно разошлись, но для меня он запомнился отнюдь не учеными трудами, а личными качествами. Более невозмутимого до карикатурности человека я не встречал за всю жизнь. Наверно, это и есть истинный британский характер. И хотелось бы думать, что в тех местах, где он сейчас, тоже есть возможность играть в регби, игру хулиганов, которую смотрят джентльмены (в отличие от футбола, где всё наоборот). R.I.P.
Но смерть вообще очень мрачное событие, поэтому попытаемся полноценно жить долго. Вот на этой карточке с той же нидерландской конференции рядом с героем моего рассказа стоит великий сэр Эндрю Хаксли, имя которого знает любой биолог. В свое время он разделил Нобелевскую премию с Ходжкиным за открытие механизма движения импульса по нервному волокну. Сэру Эндрю очень много лет (а брат его, писатель Олдос Хаксли родился вообще в 1894 году), но, тем не менее, он и сейчас продолжает работать в Кембридже. Многая лета! Давайте, будем брать с него пример.
Как-то он решил пригласить меня в ресторан и предложил выбрать любой по своему вкусу. Я же, выросший в небогатой московской семье, совершенно не ориентировался в дебрях ресторанов. После раздумий был выбран "Метрополь". Это было познавательно для гостя в экскурсионных целях, но негостеприимно для желудка, а моя жена, очень хороший кулинар, вообще была в шоке от их пищи и до сих пор помнит рыбу каких-то дорогих пород, на вид и на вкус напоминавшую больше пролетарского минтая, засохнувшего в результате неправильного заворота рек.
Надо сказать, что я не очень хорошо понимал речь моего гостя, что легко было объяснить отсутствием у меня опыта общения с нативными носителями английского. Иногда гость увлекался рассказом, я терял нить и только кивал головой в знак того, что воспринимаю. Потом вдруг речь обрывалась, я поднимал голову и видел вопросительный взгляд - это значило, что меня о чем-то спрашивали. -What?- напрягался я, опять входя в русло беседы.
...
В последний раз я встретился с ним в середине 90-х во Флоренции. К тому времени я уже довольно много жил на Западе, и мой английский стал неплох (сейчас, правда, опять пропал). Однако, я вдруг с ужасом увидел, что опять плохо его понимаю, почти так же, как раньше, и страшно огорчился своей бездарности. Так бы я горевал долго, но вскоре мою тугу-печаль разогнал другой англичанин, сказав:
- Да мы сами его еле понимаем. Он же вырос на острове Уайт, а там у них такой акцент-диалект, что ни хрена не понятно.
Научные интересы наши давно разошлись, но для меня он запомнился отнюдь не учеными трудами, а личными качествами. Более невозмутимого до карикатурности человека я не встречал за всю жизнь. Наверно, это и есть истинный британский характер. И хотелось бы думать, что в тех местах, где он сейчас, тоже есть возможность играть в регби, игру хулиганов, которую смотрят джентльмены (в отличие от футбола, где всё наоборот). R.I.P.
Но смерть вообще очень мрачное событие, поэтому попытаемся полноценно жить долго. Вот на этой карточке с той же нидерландской конференции рядом с героем моего рассказа стоит великий сэр Эндрю Хаксли, имя которого знает любой биолог. В свое время он разделил Нобелевскую премию с Ходжкиным за открытие механизма движения импульса по нервному волокну. Сэру Эндрю очень много лет (а брат его, писатель Олдос Хаксли родился вообще в 1894 году), но, тем не менее, он и сейчас продолжает работать в Кембридже. Многая лета! Давайте, будем брать с него пример.
no subject
Хороший рассказ. Впечатляет храбрость и упорство человека, царство ему небесное.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Что ж, достойную жизнь прожил тот человек. Светлая память.
no subject
no subject
Вроде бы.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Ты меня совсем запутал с этими финнами. А старик, на которого ты намекаешь, был надломлен жизнью и не мог сам катать сундуки. Это тебе не Дерипаска.
no subject
no subject
no subject