![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Антимайдан в СССР
Вот совершенно ожидаемо – стоит написать о чем-нибудь, показывающем, что не все в СССР было раем, как тут же, даже не прочитав до конца, являются посетители со своим «не было этого»! (Справедливости ради, надо добавить, что тексты о том, что не все в СССР было адом, тоже расстраивает определенных персонажей). Вчерашний пост опять привел к салюту кирпичами и буре опровержений и на тему колбасы с заменителями, и на тему секретности в СССР. Про колбасу я, пожалуй, попозже напишу, а сейчас немного о «вывсеврети и допуски секретности в СССР совершенно не мешали зарубежным командировкам».
Про колбасу это я пересказывал чужие впечатления, а вот про командировки это уже личное. Я пишу – по договоренности с начальством мы были ограждены от допусков именно для того, чтобы мы могли выезжать. Мне в ответ смешной коммент – это ложь, люди даже с первой формой допуска «прекрасно выезжали» в служебные командировки.
Я даже не знаю, как можно серьезно реагировать на такие комменты. Мы выезжали на работу месяцами в учреждения США, Канады, Зап. Европы, без всякого чекистского сопровождения. Кто бы это нас выпустил, имей мы формы секретности в своем советском учреждении? И потом – кто бы нам разрешил месяцами принимать иностранцев в своих заведениях, имей мы режимные допуски? Так, чтобы эти иностранцы могли свободно разгуливать по местам нашей работы, приходить к нам домой или вместе выпивать на пикниках? Это надо не иметь ни малейшего представления о порядках в СССР, чтобы такое писать.
И это при том, что до самого конца 80-х мы не имели права свободно пользоваться, например, ксерокопированием. Всегда было забавно рассказывать, что в западных лабораториях копировальная машина открыто стоит и каждый может отксерить все, что ему нужно. У нас же, в совершенно нережимном заведении, чтобы сделать копию документа надо было подать специальную заявку, причем нельзя было указывать, что нужна копия документа. Надо было писать, что будут копироваться «рабочие графики». Напишешь «документ» - первый отдел будет три дня проверять, пока получишь разрешение.
С середины 80-х кое в чем было даже ужесточение. Например, стали вскрываться все письма, полученные нами из-за границы. Ну уж я не говорю про то, что из научных журналов вырезались все статьи, касавшиеся состояния дел в СССР. Смотришь, скажем, Nature, и после страницы, например, 36 идет страница 39. И виден аккуратно отрезанный корешок листа.
В чем-то, наоборот, были послабления. Когда я поступил в аспирантуру, как раз прекращали порядок сдачи всех пишущих машинок в первый отдел перед революционными праздниками. Это была очень комичная картина – перед 1 Мая и 7 Ноября на тележках свозили все пишущие машинки в опечатываемую комнату. Потом это прекратили, просто опечатывали лаборатории, отделы. Предпраздничный день всегда сопровождался звонками между отделами «вас уже опечатали? нет? нас пока тоже нет, а уже пора домой».
Никто не знал, в чем смысл этих манипуляций, просто привыкли к такому порядку. Один ветеран нашего заведения мне сказал, что изоляция пишущих машинок, вроде бы, ведет свою историю с послереволюционной поры, когда на какой-то юбилей Октября (может быть, в 1927 году) оппозиция напечатала на машинках антисталинские прокламации. С тех пор советская власть все еще находится в страхе перед возможным повторением, ведь нет ничего ужаснее майдана.
Интересно было бы узнать, верна ли эта версия с антисоветскими машинками. Может быть, кто-то знает поточнее?
А что касается наших дней, интернет-то труднее будет отключать, чем опечатывать пишущие машинки.
Про колбасу это я пересказывал чужие впечатления, а вот про командировки это уже личное. Я пишу – по договоренности с начальством мы были ограждены от допусков именно для того, чтобы мы могли выезжать. Мне в ответ смешной коммент – это ложь, люди даже с первой формой допуска «прекрасно выезжали» в служебные командировки.
Я даже не знаю, как можно серьезно реагировать на такие комменты. Мы выезжали на работу месяцами в учреждения США, Канады, Зап. Европы, без всякого чекистского сопровождения. Кто бы это нас выпустил, имей мы формы секретности в своем советском учреждении? И потом – кто бы нам разрешил месяцами принимать иностранцев в своих заведениях, имей мы режимные допуски? Так, чтобы эти иностранцы могли свободно разгуливать по местам нашей работы, приходить к нам домой или вместе выпивать на пикниках? Это надо не иметь ни малейшего представления о порядках в СССР, чтобы такое писать.
И это при том, что до самого конца 80-х мы не имели права свободно пользоваться, например, ксерокопированием. Всегда было забавно рассказывать, что в западных лабораториях копировальная машина открыто стоит и каждый может отксерить все, что ему нужно. У нас же, в совершенно нережимном заведении, чтобы сделать копию документа надо было подать специальную заявку, причем нельзя было указывать, что нужна копия документа. Надо было писать, что будут копироваться «рабочие графики». Напишешь «документ» - первый отдел будет три дня проверять, пока получишь разрешение.
С середины 80-х кое в чем было даже ужесточение. Например, стали вскрываться все письма, полученные нами из-за границы. Ну уж я не говорю про то, что из научных журналов вырезались все статьи, касавшиеся состояния дел в СССР. Смотришь, скажем, Nature, и после страницы, например, 36 идет страница 39. И виден аккуратно отрезанный корешок листа.
В чем-то, наоборот, были послабления. Когда я поступил в аспирантуру, как раз прекращали порядок сдачи всех пишущих машинок в первый отдел перед революционными праздниками. Это была очень комичная картина – перед 1 Мая и 7 Ноября на тележках свозили все пишущие машинки в опечатываемую комнату. Потом это прекратили, просто опечатывали лаборатории, отделы. Предпраздничный день всегда сопровождался звонками между отделами «вас уже опечатали? нет? нас пока тоже нет, а уже пора домой».
Никто не знал, в чем смысл этих манипуляций, просто привыкли к такому порядку. Один ветеран нашего заведения мне сказал, что изоляция пишущих машинок, вроде бы, ведет свою историю с послереволюционной поры, когда на какой-то юбилей Октября (может быть, в 1927 году) оппозиция напечатала на машинках антисталинские прокламации. С тех пор советская власть все еще находится в страхе перед возможным повторением, ведь нет ничего ужаснее майдана.
Интересно было бы узнать, верна ли эта версия с антисоветскими машинками. Может быть, кто-то знает поточнее?
А что касается наших дней, интернет-то труднее будет отключать, чем опечатывать пишущие машинки.
no subject
no subject
Вы хотите деталей? Их есть у меня: запомнился рассказ о том, как собственно мясные компоненты этой колбасы (существование которые зловредно отрицает хозяин журнала) выплескивались из ящиков, в которых их носили.
no subject
Если хочется "по быстренькому", то лучше банку тушёнки купить. Конечно, знать надо какую именно покупать.
no subject
no subject
Другая альтернатива от ГлавПродукта. Сегодня стоит 108 руб., но у неё и банка поболее стандартных 334 гр.
Пока служил, была возможность получать паёк вместо денег. Там была советская тушёнка. Открываешь банку, а там голимое мясо.
Но тушёнка, как и у Вас, не ежедневный продукт.
Даже если едем куда нибудь на выходные, то мадам заранее готовит курицу, говядину, бульон в термос и прочие женские штучки.
no subject