Наш дом и даты войны. Сталинград.

В начале 1943 года мой дедушка стал умирать от голода. Он был очень высокий и крупный человек, и 400 г хлеба, которые он получал по иждивенческой карточке, конечно никак не могли его спасти. У него начались безбелковые отеки, он ослеп и оглох, хотя ему было только 64 года.

Все ценные вещи из дома были уже обменены на продукты в подмосковных деревнях. Были, конечно, еще маленькие хитрости. Мама ездила к Казанскому вокзалу, где можно было отоварить хлебные карточки бубликами. Потом она продавала эти бублики, которые были дороже хлеба, и покупала на вырученные деньги хлеб. Но этот приварок был, конечно, мизерным.

Был еще небольшой источник. За мамой ухаживал один молодой санитар, иногда ездивший с фронта в Москву. В каждый приезд он привозил в качестве презента хлеб и сало. Но зимой 43-го он, почему-то не приехал.
-Почему же Коля не едет? - спрашивал ослепший дедушка. –Когда же он приедет?

Оставался только один выход, чтобы достать продукты – продать часть дома. Но никто не хотел покупать. Люди с деньгами говорили – немцы уже на Волге, а если фронт опять сюда придет? Пропадет дом. Нет смысла покупать.( Read more... )

Око за око

В ответ на наглые вечерние сборища геев у памятника Героям Плевны патриотическая общественность заявила: "Пидоры оскверняют памятники русской культуры. Но мы дадим адекватный ответ. Призываем наших соратников на ежевечернюю тусовку у памятника Чайковскому".