Армия как каторга и ссылка.
Apr. 20th, 2009 03:51 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vbaПеречитал "Крымскую войну" Тарле и в очередной раз поразился тем событиям. Ну действительно, приплывают французы с англичанами, проводят десантную операцию (а это ведь XIX век) под носом у неприятеля, потом живут чуть ли не год в палаточном лагере в тяжелых погодных условиях, имея коммуникации, растянутые на тысячи километров, держась на ниточках снабжений. И за все это время колоссальная Российская империя с огромнейшими человеческими и материальными ресурсами не может найти силы выбросить пришельцев в море со своей территории к чертовой матери. Великая империя, можно сказать, в зените своего могущества, а внутри гнилье. Севастопольские офицеры приезжают с бастионов за жалованьем, а у них спрашивают - сколько отстегнете? Надо же делиться. А не будете делиться, черта вам лысого, а не жалованья.
И армия проиграла практически все крупные сухопутные сражения, а костяком героической обороны самого Севастополя были моряки во главе с адмиралами, но никак не армия.
Вчера мне прислали интересный документ. Я уже описывал раньше, как дед моего прадеда, командир 24-й пехотной дивизии, в 1855 поспособствовал, в какой-то мере, моральному падению Достоевского (или наоборот? не знаю). Так вот, его адъютант, Иванов, через много лет опубликовал воспоминания, их мне и прислали. О своем, как он называл, патроне, генерале, он отзывается в этих воспоминаниях очень тепло (что, конечно, приятно). Дело происходит, как раз, во время Крымской войны. Генерал ездит инспектировать войска, правда, далеко от театра военных действий, на границе с Китаем. И вот Иванов описывает там чудо-богатырей, перед которыми трепещет вся просвещенная Европа.
...мы с генералом <...> приехали в самый отдаленный Зыряновский серебряный рудник, находившийся на южной оконечности нашей границы с Небесной Империей. Военное начальство сюда раньше никогда не заглядывало; солдаты были неучи и поражали нас своими наивными до комизма ответами; так, один из них на вопрос генерала: "С которого года у тебя мундир?", отвечал: "Запамятовал, ваше благородие".
Генерала покоробило; нахмурив брови, он продолжал:
- Ты разве не знаешь, как генералу нужно отвечать?
- Не знаю, ваше благородие.
- Да ты разве никогда не видал генерала?
- Бог миловал, ваше благородие, никогда не видал.
Вот такие орлы охраняли южные границы, слава Богу, что тогда экспансии китайской не было. А уж кто служил дальше от границы... Описывая того же Достоевского, этот адъютант пишет, что солдат этот исхудал до того, что еле держал тяжелое ружье. Или вот еще солдатушки-бравы ребятушки, о которых пишет Иванов:
...генерал остановил меня словами:
-Мы сегодня обедаем у губернатора, возьмите с собой стихи Достоевского, я хочу познакомить его с этим прекрасным произведением. Да, кстати, пошлите приказ батальонному командиру, что завтра в 7 часом утра я буду смотреть стрельбу батальона по мишени, а после обеда местную и безоружную команды.
Безоружная команда была в своем роде Голгофа, куда поступали старики-скопцы, ссылаемые за сектанство в Сибирь в солдаты без срока. Многим из них было 70, 80 и более лет от роду. Форменная одежда их состояла из одной серой солдатской шинели с суконными пуговицами и такой же фуражки без кантов. В строю они стояли с палочками, без помощи которых, по дряхлости, не могли обходиться. Служебные обязанности их ограничивались собиранием лекарственных трав для военных лазаретов и в уходе за огородом. Генерал отнесся к ним ласково, добродушно спрашивал, много ли они в лето собрали ромашки?
- Много, ваше превосходительство, - шамкали их старческие губы.
- Всем ли вы довольны, старички?
- Всем довольны, ваше превосходительство, всем довольны, - повторяли они разбитым голосом.
Когда сейчас все это читаешь, то понимаешь, что у устрашающей армии тогда уже явно проступила глина в ножках. Если армия рассматривается обществом, как место ссылки и тюрьмы, то что ждать от такой армии? А Крым, последующая натуга с турками и русско-японская только все это подтвердили. Великий Лесков, правда уже сильно позже, писал, что были умы, сообразившие, что нехорошо ружья кирпичом чистить, да кто ж этим озаботится? Да даже и сейчас солдатская служба в смысле социума имеет какой-то ссыльный оттенок. Часто видишь фразы - "в коллективах типа тюремных, армейских..."
Хорошо, все же, что войн пока не предвидится, а то в России людские ресурсы уже не те что раньше.
Интересно, были ли тогда еще армии, которые служили местом ссылки?
И армия проиграла практически все крупные сухопутные сражения, а костяком героической обороны самого Севастополя были моряки во главе с адмиралами, но никак не армия.
Вчера мне прислали интересный документ. Я уже описывал раньше, как дед моего прадеда, командир 24-й пехотной дивизии, в 1855 поспособствовал, в какой-то мере, моральному падению Достоевского (или наоборот? не знаю). Так вот, его адъютант, Иванов, через много лет опубликовал воспоминания, их мне и прислали. О своем, как он называл, патроне, генерале, он отзывается в этих воспоминаниях очень тепло (что, конечно, приятно). Дело происходит, как раз, во время Крымской войны. Генерал ездит инспектировать войска, правда, далеко от театра военных действий, на границе с Китаем. И вот Иванов описывает там чудо-богатырей, перед которыми трепещет вся просвещенная Европа.
...мы с генералом <...> приехали в самый отдаленный Зыряновский серебряный рудник, находившийся на южной оконечности нашей границы с Небесной Империей. Военное начальство сюда раньше никогда не заглядывало; солдаты были неучи и поражали нас своими наивными до комизма ответами; так, один из них на вопрос генерала: "С которого года у тебя мундир?", отвечал: "Запамятовал, ваше благородие".
Генерала покоробило; нахмурив брови, он продолжал:
- Ты разве не знаешь, как генералу нужно отвечать?
- Не знаю, ваше благородие.
- Да ты разве никогда не видал генерала?
- Бог миловал, ваше благородие, никогда не видал.
Вот такие орлы охраняли южные границы, слава Богу, что тогда экспансии китайской не было. А уж кто служил дальше от границы... Описывая того же Достоевского, этот адъютант пишет, что солдат этот исхудал до того, что еле держал тяжелое ружье. Или вот еще солдатушки-бравы ребятушки, о которых пишет Иванов:
...генерал остановил меня словами:
-Мы сегодня обедаем у губернатора, возьмите с собой стихи Достоевского, я хочу познакомить его с этим прекрасным произведением. Да, кстати, пошлите приказ батальонному командиру, что завтра в 7 часом утра я буду смотреть стрельбу батальона по мишени, а после обеда местную и безоружную команды.
Безоружная команда была в своем роде Голгофа, куда поступали старики-скопцы, ссылаемые за сектанство в Сибирь в солдаты без срока. Многим из них было 70, 80 и более лет от роду. Форменная одежда их состояла из одной серой солдатской шинели с суконными пуговицами и такой же фуражки без кантов. В строю они стояли с палочками, без помощи которых, по дряхлости, не могли обходиться. Служебные обязанности их ограничивались собиранием лекарственных трав для военных лазаретов и в уходе за огородом. Генерал отнесся к ним ласково, добродушно спрашивал, много ли они в лето собрали ромашки?
- Много, ваше превосходительство, - шамкали их старческие губы.
- Всем ли вы довольны, старички?
- Всем довольны, ваше превосходительство, всем довольны, - повторяли они разбитым голосом.
Когда сейчас все это читаешь, то понимаешь, что у устрашающей армии тогда уже явно проступила глина в ножках. Если армия рассматривается обществом, как место ссылки и тюрьмы, то что ждать от такой армии? А Крым, последующая натуга с турками и русско-японская только все это подтвердили. Великий Лесков, правда уже сильно позже, писал, что были умы, сообразившие, что нехорошо ружья кирпичом чистить, да кто ж этим озаботится? Да даже и сейчас солдатская служба в смысле социума имеет какой-то ссыльный оттенок. Часто видишь фразы - "в коллективах типа тюремных, армейских..."
Хорошо, все же, что войн пока не предвидится, а то в России людские ресурсы уже не те что раньше.
Интересно, были ли тогда еще армии, которые служили местом ссылки?
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Re: Извините
Date: 2009-04-29 10:30 pm (UTC)Правда я, почему-то, сначала выбрал "Северную войну". До этого читал его "Нашествие..." и, наверняка, скоро перечитаю. Но "крымская война" - совершенно отдельная вещь. Всё равно, что читать "Войну и Мир" с конца к началу. :-) Приоритеты исследователя и история раскладываются с самого начала: если в Северной Войне Пётр - гений определённо, так же как Карл - идиотский сумасброд; в Нашествии Наполеон - гений, совершавший ошибки, а Александр э..
посредств..просто вёл себя и страну как разумный человек, окружённый выдающимися и невыдающимися героями и негодяями, то в крымской войне (пока осилил только первые 4 главы 1 тома) Николай, увы - субъект, способный вызывать лишь разочарование, мягко говоря.Судя по времени и обстоятельствам создания "Крымской войны" довольно обясним обличительский пафос и гипериделогизация повествования. да и действительно, необходима веская причина даже кроме идиотизма главковерха, что бы объяснять причины проигранной войны.
<много чё понаписал, перечитал, посчитал невнятным и стёр>
1.Думаю, что солдатам Петра, Александра I, Николая I , Николая II, Сталина (до 1944 года) трудно было бы найти среди себя того, кому выпала лёгкая доля.
2. Пруссаков я имел ввиду тех, что вдохновляли Павла, а не Александра.
3. и из приведённых отрывков следует, что "ужасность" положения рядового линейного полка 18 века в русской армии вызывает содрогание и сожаление, а в прусской нет. Для русского человека больно и дико вдруг понять безысходность и самое страшное обычность и обыденность этой безысходности солдата русской армии - унижение, несуществование даже человеческого достоинства солдата воспаляет умы русской интеллигенции, но та же самая безысходность и несуществование человеческого достоинства прусского солдата (да, впрочем и юнкера) вызывает восхищение. Ага. Пруссаки, которые "должны больше боятся своего унтера, чем противника" это не только для Тарле, но и для практически всей массы историков и исследователей - пример организации. В русском случае это ужас-ужас-ужас. :-) Тьфу. опять невнятно. Попробую ещё раз: цитирую выборочно выборочную цитату: "явление, которое поразило бы самого нетребовательного служаку иной армии" - разве не видно и тут, что нетребовательным служакам кажется странным, что и офицеры и пушечное мясо настолько свыклись с существующим порядком, что воспринимают его как должное? Разве в армии, где воля рядового не принуждается тотально к исполнению воли начальства это возможно? Да и где та мифическая армия, в которой не умаляется человеческое достоинство солдата ради "высших соображений"? Армия для этого и предназначена, в общем-то. Но я опять не о том, извините.
4.Единственное, что заменяет и компенсирует рядовым потерю их свобод - лишь их убеждение и уверенность в величии и глубокой праведности их миссии. Теперь я согласен с тем, что матрос на английском судне (солдат Микадо, Вашингтона, любого из русских царей, Александра Великого, Цезаря, вождя индейских, африканских или полинезийских племён, партизан Брянска, Вьетнама,Афганистана, Ю.Америки, Чечни и т.п., вплоть до даже пиратов карибских морей и сомалийского побережья) не замечает, даже не знает о своём "бедственном положении" как личности. В "выигранных" войнах значение этой духовной составляющей никак не оспаривается и (по меому мнению) часто переоценивается, в проигранных - якобы вообще не существует. Но отчего-то мне кажется, что русский солдат и под карсом и под нарвой и под сталинградом и под кандагаром вовсе не осознавал объективного "ужаса своего положения"; ругал последними словами своих начальников, конечно же, видел воочию бессмысленность жертв и бездарность командующих, но шёл в атаку и побеждал. За Царя и Отечество, за Православие, за Родину, за Сталина. А когда не побеждал, то вся эта духовность и убеждённость как бы не считаются. Как бы её не было.
Re: Извините
Date: 2009-04-30 09:58 pm (UTC)