vba

Нижеследующий текст не имеет отношения к Путину или утомленным Солнцем. Скорее, он про то, что перемены могут подкрасться незаметно. Ко всем. И - хоп.

Давным-давно работал я в заведении, которым командовал человек, приближенный к высшим телам в СССР. От этой телесной близости нам перепадали всякие умеренные блага. Руководство наше было неглупое, мощное и вовсю пользовалось большими возможностями карать и миловать. В сталинской такой манере. Был у нас и свой НКВД, в виде отдела кадров, под начальством небольшого человечка по фамилии Жаров, ну просто очень народной внешности. Немножко похожего на Путина в карикатурах несистемной оппозиции. Был он, к тому же, весь какой-то фактуры неокрашенной древесины, как если бы Путина тесал папа Карло без отеческой любви. Получился человек, но совершенно без лака. Типа идешь по IKEA, а там полено. Или сучок. По цене гарнитура.

Этот Жаров не входил, конечно, в круг олимпийцев нашего заведения, но, тем не менее, если представить себе, что греческие боги организовали бы кооператив "Озеро", Жаров был бы при них кем-нибудь вроде Харона. Возил бы клиентов на озеро и обратно. Не бог, конечно, но похоронить мог конкретно. Всякие гоношистые научные смертные относились к нему с опаской. Презирали, конечно, но исподтишка. Однако Жаров был мужчина деловой, и эта опаска ему, похоже, даже нравилась. Так и жили, в классовой напряженности.

И вот однажды начальство решило в очередной раз вознаградить наш труд и пригласило известного на всю страну гипнотизера показывать свои "Психологические опыты". По такому случаю в актовом зале собралось много народу, расселись в велюровых креслах и приготовились к экскурсии в глубины непознанного. Гипнотизер плавно подвигал плечиками в дорогом импортном костюме, предложил присутствующим расслабиться, включил мягкий музончик и стал вкрадчиво мурлыкать что-то в микрофон. Довольно быстро некоторые неустойчивые к мистике зрители, в основном тетки, стали засыпать, откинувшись в креслах. Могучие подручные гипнотизера волокли их на сцену. У меня же сна не было ни в одном глазу, потому что мой приятель Андрюша рассказывал мне об ужасах, приключившихся с ним вчера, когда он пригласил к себе приличных девушек-аспиранток на дегустацию грузинских вин. Кончилось тем, что одна из них по непонятной причине утопила свой лифчик в унитазе, полностью блокировав канализацию. Так что продукты дегустации всплыли хором. Причем продукты всего подъезда. А утром какой-то левый слесарь вообще весь санузел развалил...

- Представляешь, - горячо шептал мне в ухо Андрюша на фоне тишайших восточных снотворных мелодий, - выходит этот мандалай из сортира с моим унитазом на руках. И говорит, мол, никакого засора там нет, зря вызывали...

И вдруг среди этой пасторали раздался сильный грохот. Я аж подскочил в своем велюровом ложе.

Оказалось, что это, гремя костями, с кресла рухнул Жаров и всей своей мелкой комплекцией закатился под передний ряд.

Тут даже у тех, кто слегка кемарил, сон прошел полностью. Все оживились, послышались аплодисменты и робкие приглушенные "браво" гипнотизеру, который даром что психолог, не сразу въехал, откуда такой успех. Сориентировался он, правда,, быстро, увидев, как сразу несколько человек замахали ему как сигнальщики на палубе, указывая на место жаровского падения.

Гипнотизер вскинул по-ленински руку, обозначив подручным цель. Те подбежали, долго вглядывались в недра кресел, и потом выковыряли начальника отдела кадров из лабиринта мебельных ножек.

Пронос запыленного Жарова на сцену был кульминацией в preliminary. Люди вставали в проходах. Звучали тихие здравицы достижениям советской психологии. Некоторые в форме – Бог-то все видит.

Жарова прикрепили полувертикально к двум стульям на просцениуме, и тонко чувствующий конъюнктуру гипнотизер прекратил набор жертв.

- Сейчас Ваши коллеги покажут свои необыкновенные способности, - объявил мастер, довольный собой. Потом он, загадочно улыбаясь, отмел предложения публики начать с последнего невысокого мужчины.

-Сначала надо разогреться, - подмигнул злой волшебник и предложил спящей у кулис пожилой доцентше прочитать стишок. Та довольно звучно, не открывая глаз и подвывая как автор, стала декламировать Вознесенского. Двум медсестрам вручили какие-то грязноватые мольберты с карандашами, и те стали прилежно рисовать.

Гипнотизер раскинул руки и поклонился публике. Однако наглая аудитория аплодисментами ответила жидкими, намекая, что пришла не за этим. Мастер еще больше напыжился, и скоро почти все испытуемые были охвачены – кто рассказывал о своей жизни по-испански, кто делал приличный шпагат, кто пародировал А. Райкина. Один Жаров пока сидел неподвижно, устремив зрачки в глубины своего мозга.
продолжение