Бедная Зоя
Dec. 16th, 2016 06:32 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vbaОчередной скандал недавно случился, когда художник-психиатр Бильжо рассказал, что Зоя Космодемьянская до войны лечилась от нервных и психических заболеваний. Это заявление вызвало гнев многих частных лиц и различных организаций и даже обращение в прокуратуру. Я, правда, не очень понял, что должна сделать прокуратура, но об этом ниже.
Мне в данном случае близка позиция Игоря Петрова![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
labas, который совершенно не одобряет заявлений Бильжо, но и полагает ошибочным преследование Бильжо посредством прокуратуры.
Для начала, мне непонятно, какие новые аспекты истории Бильжо хотел осветить, сообщая о заболеваниях Космодемьянской. Девушка прославилась событиями поздней осени 1941 года. Насколько я знаю, ситуация вокруг этих событий была очень сложная, например, многие жители деревни были весьма недовольны действиями Зои вплоть до того, что подвергли ее жестоким нападкам после задержания ее немцами. Многое до сих пор непрояснено, например, детали посылки группы Зои на задание, поэтому публикации архивных материалов, проливающих свет на события 1941 года, я полностью приветствую, какими бы они ни были. Однако, история болезни Космодемьянской ничего нового в этом смысле не раскрывает. Ну, имела она некоторые заболевания, пусть даже психические до войны – что это знание дает для историка, выясняющего подробности ноября 1941 года? Ничего. Дает только пищу для всякого рода умозрительных построений, весьма шатких, которыми и так история переполнена за неимением фактов.
Обращение же в прокуратуру еще более бессмысленное и даже вредное. Что прокуратура должна сделать? Запретить Бильжо упоминать, что существовали вот такие довоенные медицинские документы? На каком основании? Но главное, поднятие шума вокруг медицинского досье Космодемьянской приведет к еще большему перетиранию вопроса, насколько она была сумасшедшей, сильно, не сильно, какими конкретно нервными и психическими заболеваниями она страдала и т.д. Кому это нужно? Истерическая же позиция, которую продемонстрировал, например, Мединский и его заместитель в деле 28 панфиловцев ("не сметь прикасаться к нашим драгоценным мифам, а публикации архивных документов, противоречащих мифам, есть преступление") ничего кроме слабоумия этих истериков не демонстрирует. В этом смысле, обращение в прокуратуру это тупик, если, конечно, прокуратура далее будет следовать закону, а не понятиям.
На самом деле, понятно, откуда у этой нынешней войны растут ноги, и какая мотивация у обеих сторон. Условные бильжо стараются как можно больше показывать мифологичность и фантастичность построений сталинского (и более широко, советского) времени, демонстрируя, что эти мифы слеплены вовсе не из того материала, которым кажутся. Эта сторона полагает, что разрушив мифы, они поставят под вопрос и саму систему, эти мифы породившую.
Юмор и парадокс ситуации состоит в том, что их противники, условные мединские, в этом опасении полностью с ними согласны. Мединские не устают защищать мифы, потому что полагают их, мифы, (в точности как и условные бильжо) главными опорами системы, им дорогой. Рухнут мифы – рухнет и система, поэтому эти мифы надо защищать любой ценой. Лучше всего их вообще не касаться, потому что мифы по сути слабы и проверки ни временем, ни документами не выдержат. Единственный способ – канонизировать и запечатать их, поклоняться им, учить ими молодое поколение и меньше рассуждать на эту тему. Сказано 28, значит, 28. А кто не чтит цитат, тот ренегат и гад.
Тяжело быть историком в России.
Мне в данном случае близка позиция Игоря Петрова
labas, который совершенно не одобряет заявлений Бильжо, но и полагает ошибочным преследование Бильжо посредством прокуратуры.Для начала, мне непонятно, какие новые аспекты истории Бильжо хотел осветить, сообщая о заболеваниях Космодемьянской. Девушка прославилась событиями поздней осени 1941 года. Насколько я знаю, ситуация вокруг этих событий была очень сложная, например, многие жители деревни были весьма недовольны действиями Зои вплоть до того, что подвергли ее жестоким нападкам после задержания ее немцами. Многое до сих пор непрояснено, например, детали посылки группы Зои на задание, поэтому публикации архивных материалов, проливающих свет на события 1941 года, я полностью приветствую, какими бы они ни были. Однако, история болезни Космодемьянской ничего нового в этом смысле не раскрывает. Ну, имела она некоторые заболевания, пусть даже психические до войны – что это знание дает для историка, выясняющего подробности ноября 1941 года? Ничего. Дает только пищу для всякого рода умозрительных построений, весьма шатких, которыми и так история переполнена за неимением фактов.
Обращение же в прокуратуру еще более бессмысленное и даже вредное. Что прокуратура должна сделать? Запретить Бильжо упоминать, что существовали вот такие довоенные медицинские документы? На каком основании? Но главное, поднятие шума вокруг медицинского досье Космодемьянской приведет к еще большему перетиранию вопроса, насколько она была сумасшедшей, сильно, не сильно, какими конкретно нервными и психическими заболеваниями она страдала и т.д. Кому это нужно? Истерическая же позиция, которую продемонстрировал, например, Мединский и его заместитель в деле 28 панфиловцев ("не сметь прикасаться к нашим драгоценным мифам, а публикации архивных документов, противоречащих мифам, есть преступление") ничего кроме слабоумия этих истериков не демонстрирует. В этом смысле, обращение в прокуратуру это тупик, если, конечно, прокуратура далее будет следовать закону, а не понятиям.
На самом деле, понятно, откуда у этой нынешней войны растут ноги, и какая мотивация у обеих сторон. Условные бильжо стараются как можно больше показывать мифологичность и фантастичность построений сталинского (и более широко, советского) времени, демонстрируя, что эти мифы слеплены вовсе не из того материала, которым кажутся. Эта сторона полагает, что разрушив мифы, они поставят под вопрос и саму систему, эти мифы породившую.
Юмор и парадокс ситуации состоит в том, что их противники, условные мединские, в этом опасении полностью с ними согласны. Мединские не устают защищать мифы, потому что полагают их, мифы, (в точности как и условные бильжо) главными опорами системы, им дорогой. Рухнут мифы – рухнет и система, поэтому эти мифы надо защищать любой ценой. Лучше всего их вообще не касаться, потому что мифы по сути слабы и проверки ни временем, ни документами не выдержат. Единственный способ – канонизировать и запечатать их, поклоняться им, учить ими молодое поколение и меньше рассуждать на эту тему. Сказано 28, значит, 28. А кто не чтит цитат, тот ренегат и гад.
Тяжело быть историком в России.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-12-17 03:23 am (UTC)Правда? Публикуем, а гипотетический историк сам разберется, надо оно ему или нет. Кстати сказать (чисто теоретически, не к данному конкретному случаю), несколько мелких и совершенно ничего не дающих по отдельности фактиков вместе очень даже могут... но ведь по отдельности - нет, так что наш историк о них может и не узнать.
Шизофрения там или нет, но даже из тщательно отцеженной и приглаженной советской мифологии просматривается явно повышенная "правильность", какой у нормального человека обычно не бывает и из которой вполне логично вытекают те самые события ноября 1941 года...
no subject
Date: 2016-12-17 07:55 am (UTC)Но публикацию Бильжо довольно трудно назвать исторической. Эта такая типичная постперестроечная публицистика: сейчас мы развеем советские мифы, на их месте соорудим антисоветские мифы (то, о чем пишет автор поста), и жизнь сразу наладится.
Нарратив о болезни (точнее, о подозрении на болезнь) З.К. давно существовал вне всякой связи с Бильжо. То, что он его усилил утверждением "Сам видел, клянус!", типично для такого рода свидетельств (судя по другим, представляющимся более достоверными источникам, он ничего не видел, только слышал байку). То, что он увязал с этой байкой поведение З.К. перед казнью и придумал какие-то "диагнозы" ничего общего с историческим подходом не имеет, это чистой воды "wishful thinking".
Подобного рода поведение на допросах и в момент казни - далеко не единично, я привел выше цитату из записей немецкого генерала.
Другой аспект - оценка этой истории с точки зрения "защиты личных данных", проблемы, весьма обсуждаемой в Германии, но не в России.
Тут я бы рекомендовал каждому просто представить, что некий историк счел важным для статьи, которую он пишет, публикацию истории болезни ваших ближайших родственников со всеми малоаппетитными (уж таково свойство историй болезни) подробностями. Подчеркну, что это не ультимативный аргумент за то, чтобы "засекретить и не трогать", это лишь еще один аспект к обсуждению.