Постижение России
Dec. 8th, 2006 12:32 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vbaЖизнь у родных пенат и двести лет назад, и сейчас настолько удивительна, что непременно заслуживает пристального внимания. Неделю назад в Москве в руки ко мне попали короткие записки, которые я здесь привожу. Можно дать им разные названия, но я озаглавил их
Постижение России
Однажды играли в карты у аудитора Карымова. Отец его, генерал-лейтенант, командир конно-горной бригады налоговой артиллерии за Кавказский поход был недавно высочайше пожалован имением в Рублевском уезде, куда он и съехал со всей челядью. Сын же остался жить в родительских стенах совсем один, если не считать нескольких дворовых девок.
Игроков собралось много; те, кто не понтировал, глядели в телевизор, где небритый господин с усами блистал верноподданной логикой. Иные сидели у стены просторной залы на штофных диванах, внимая господину, а тот улыбался стоящим в зале там и сям диковинным бутылкам, будто бы мог их видеть за много верст.
Талья длилась недолго, чему все были рады, потому что горели нетерпением поговорить о последних новостях, среди коих выделялась противуестественная смерть одного из русских, обитавшего в Лондоне.
- Воля ваша, - заговорил Томский, - но загадки для меня здесь никакой нет. Это судьба всех шпионов. Весь мир, от безумного султана до новых англичан, желают страстно погубления России, посрамления нашей веры и поругания императора. А поелику Полтава и Чесма показали неприятелям силу русского оружия, то остается у них один только путь – действовать своим змеиным ядом. Отравить своих верных холопов, а вину свалить на Белого царя. Qui prodest, как любили друг другу говорить древние? Кому нужна эта шумиха и неразбериха? Лишь тем, кто хочет белые ризы...
- Какие белые ризы? - перебил его граф Сен-Жермен. - Белые ризы вашего повелителя давно замараны им самим. Уделаны от гульфика до шпор, которые он недостоин носить. Нет такого злодейства, к какому бы не решился он прибегнуть. Bien entendu, не сам он вливал яд в бокал несчастному, а кто-то из его тайного ордена, к которому он сам и принадлежал. Кому было выгодно это душегубство? только ему одному.
Присутствующие слушали обоих, не смея возражать. Оба слыли большими умами, писали колонками в разные газеты и между приступами падучей даже выступали по телевизорам, правда, тоже разным. А с недавнего времени талант их еще более воспарил. С Томским это произошло, когда он в день двунадесятого праздника Единения сразу же после манифестации, не переодевшись, поехал на правительственный бал прямо в вицмундире, и фейс-контроль у парадного подъезда отделал его бейсбольной битой. Удары по почкам не принесли никакой пользы, а воздействие на черепную коробку открыло дремавшие ранее предикативные способности. Теперь Томский получал главные доходы не от колонок в газете "Прищур", а от консультаций на фьючерной бирже, где он мысленно раскладывал карты таро со скоростью десять тысяч колод в секунду.
Сен-Жермен же лечился на водах в Карлсбаде от пролежней мозжечка электричеством и, когда он принимал анодно-катодную ванну, в России произошло веерное отключение энергии. В результате русские электроны, не имея другого выхода, эмигрировали на Запад, и на ванну Сен-Жермена наложилось напряжение в сто киловольт. Выйдя из комы, граф сразу же дал большое интервью о демаркации границы между Россией и Чечней для французского телеканала и выступил в Европарламенте с речью о преимуществах Газпрома перед РАО ЕЭС.
- Нет, это уже положительно невозможно слушать, - не выдержал надворный советник Рыков, пузастый мужчина, до того мирно пивший портвейн в углу гостиной. -Вы бы, граф, рассказывали сии бредни своим соплеменникам в Израиле. Какой может быть у риз гульфик? Доколе будет твориться сей русофобский шабаш? Вы дождетесь того, что русский народ поднимется...
-Ну знаете, милостивый государь,- начал было, побледнев, Сен-Жермен, но в этот момент в разговор вмешался Карымов:
- Господа, господа, спор ваш бесцелен, ибо тщетны все поползновения Россию понять. Вот послушайте, что я прочел в "Ведомостях". Мирзоев, первой гильдии купец и промышленник...
-Да кто ж его не знает, басурмана, - буркнул Рыков.
- Да, все знают. Одних трубопроводов двадцать тысяч погонных верст, пятнадцать тысяч десятин нефтяных полей, сеть постоялых дворов, пакет акций в Дворянском банке и сам в Государственном Совете заседает. Живи и радуйся. К тому же человек умеренный, к чертогону не склонный. Так вот, едет он в Неаполь и покупает там рысаков не то ганноверских, не то голстинских кровей...
- А что ж не орловских? - удивился поручик Ржевский. - Орловские-то лучше.
- Нету в Неаполе орловских рысаков. Пока в ВТО не вступили, будут препоны экспорту. Да, так платит он не ассигнациями, а золотом, запрягает рысаков в экипаж, кучера отпускает, а сам за вожжи. Ну и понесли рысаки-то, да так что наскочил экипаж на дерево какое-то неаполитанское, не знаю, баобаб там или секвойю. Экипаж в щепки мелкие, купец убился чуть не насмерть, а тем неаполитанцам, что быть рядом довелось, явилось видение.
- Как? Что? - закричали гости.
- Такое видение, что в экипаже оказалась еще и прелестная фея, чудесным образом невредимая. Как она там оказалась, как уцелела в несчастии, и куда потом делась - никому не ведомо. Но самое непостижимое, это то, что в сей же самый час фея сия находилась не в Неаполе, а в Москве, где страдала от коклюша. Событие таковое возбудило умы не токмо россиян, а и иноземцев до такой степени, что обратились к графу Калиостро, знатоку магии и Империи Российской, дабы он проник в сию тайну. Граф долго размышлял и путем вычислений и химических преобразований пришел к выводу, что тайны здесь никакой нет, и для России это обычное дело, а коклюш приключился от удара об баобаб. На том и успокоились.
- Это еще не самое удивительное, -заметил фон Шванебах, сын прусского посланника. - Когда я рассказываю в Берлине про то, что видел в Москве, меня спрашивают, не в родстве ли Шванебахи с Мюнхгаузенами.
- Ну и что же, барон, вы такое видели? - хмуро спросил Томский.
- Извольте. Форейтор мой имел горячку, и мне случилось передвигаться в метро. И, майн готт, в вагоне каждую минуту радио анонсировало, что пассажиры должны быть вежливы.
- И что тут странного?
- Как что? Почему политесу учит радио в метро? Хорошим манерам должны учить гувернеры, родители...
- Экие вы, немцы, недалекие. А родителей кто учить вежливости будет?
- Ну допустим. А вот еще казус. Близ метро у посольства все заборы заклеены афишами с приглашением учиться джиу-джитсу. Написано, что джиу-джитсу необходимо каждому, и это самый эффективный способ быть уверенным в любых жизненных ситуациях.
-Так не всем же дозволено носить саблю, - возразил Ржевский. - А как быть простолюдинам или дамам? Моя кузина, к примеру, посещала курсы monsieur Клода на Маросейке, так у нее теперь удар пяткой - четыре пуда семь фунтов. Вечером с благотворительного бала пешком возвращается, не поверите, господа, - все башибузуки прячутся по парадным. И грудные мышцы, кстати, заодно развила.
- Да, Россия себя еще покажет, - заключил Томский.
- Это есть просто хиромантика, - пробурчал фон Шванебах.
- Что?
- Пустые мечты, - перевел Сен-Жермен.
Долгая осенняя ночь прошла незаметно; гости стали собираться. В передней, где все разбирали свои фуражки и картузы, кто-то предложил в следующий раз играть у князя Багратиона.
- Как, вы не знаете? - удивился высокий ротмистр в мундире ножай-юртских драгун. - Игрецкий дом князя Багратиона еще на Покров был закрыт градоначальником. А сам князь выслан.
- Как выслан? В Сибирь?
- Нет, всего лишь обратно в свою Грузию, - сказал Рыков, накидывая поношенную шинель, подбитую, очевидно, кошками. - А надо бы в Сибирь. Чего удумали эти грузины - собирались на полночные радения и нюхали мерзкий свой боржом.
- Позвольте, - воскликнул коллежский секретарь Сурин из департамента неокладных сборов. - Позвольте, но ведь боржом не нюхают. Им колются.
- Эх, молодежь, - снисходительно улыбнулся Рыков. - Поживите с наше, тогда узнаете почем фунт лиха. Боржом именно нюхают, а колются разведенной хванчкарой. Да, давно пора было разогнать этот багратионовский вертеп. И откуда тут взялись сии князья грузинские, позвольте осведомиться? Видел я этих гедиминовичей носатых на Тишинском рынке. Купил титул в переходе метро и уже князь, прости Господи.
- Как это - купил титул в метро? - с интересом спросил фон Шванебах.
- Да очень просто, барон, - ответил за Рыкова драгунский ротмистр. - Вы же бывали в метро, сами рассказывали. Так там в переходах стоят офени и торгуют патентами, аттестатами, матрикулами, купонами. Все на подлинной гербовой бумаге. Хотите, к примеру, иметь аттестат об окончании кадетского корпуса - сделайте одолжение.
Сен-Жермен подмигнул фон Шванебаху и развел руками.
- Но, господа, куда же смотрит градоначальник? - вскричал фон Шванебах. - Как может государство существовать, если московиты покупают матрикулы...
- Московиты не покупают, - важно заметил Томский. - У них и времени-то нету смотреть, что в метро продают. И денег. Прощайте господа.
Все гурьбой вышли на проспект и стали рассаживаться по экипажам. Проигравшийся Ржевский с рыженьким корнетом отправились в полк пешком.
- А правда ли, поручик, - спрашивал по дороге корнет, - что дед Томского знал три карты, которые при правильном раскладе приносят успех у женщин? Я нечаянно слышал, как полковник шептался об этом с Томским. Там были, по-моему, тройка, семерка...
- Эту комбинацию я давно знаю, - смеясь, отвечал Ржевский. - И пользуюсь ей постоянно. Секрет прост - берете бутылку портвейна "Три семерки". А мой туз, хе-хе, всегда со мной. И никогда осечки не было.
И они пошлепали дальше по мокрым московским улицам.
Однажды играли в карты у аудитора Карымова. Отец его, генерал-лейтенант, командир конно-горной бригады налоговой артиллерии за Кавказский поход был недавно высочайше пожалован имением в Рублевском уезде, куда он и съехал со всей челядью. Сын же остался жить в родительских стенах совсем один, если не считать нескольких дворовых девок.
Игроков собралось много; те, кто не понтировал, глядели в телевизор, где небритый господин с усами блистал верноподданной логикой. Иные сидели у стены просторной залы на штофных диванах, внимая господину, а тот улыбался стоящим в зале там и сям диковинным бутылкам, будто бы мог их видеть за много верст.
Талья длилась недолго, чему все были рады, потому что горели нетерпением поговорить о последних новостях, среди коих выделялась противуестественная смерть одного из русских, обитавшего в Лондоне.
- Воля ваша, - заговорил Томский, - но загадки для меня здесь никакой нет. Это судьба всех шпионов. Весь мир, от безумного султана до новых англичан, желают страстно погубления России, посрамления нашей веры и поругания императора. А поелику Полтава и Чесма показали неприятелям силу русского оружия, то остается у них один только путь – действовать своим змеиным ядом. Отравить своих верных холопов, а вину свалить на Белого царя. Qui prodest, как любили друг другу говорить древние? Кому нужна эта шумиха и неразбериха? Лишь тем, кто хочет белые ризы...
- Какие белые ризы? - перебил его граф Сен-Жермен. - Белые ризы вашего повелителя давно замараны им самим. Уделаны от гульфика до шпор, которые он недостоин носить. Нет такого злодейства, к какому бы не решился он прибегнуть. Bien entendu, не сам он вливал яд в бокал несчастному, а кто-то из его тайного ордена, к которому он сам и принадлежал. Кому было выгодно это душегубство? только ему одному.
Присутствующие слушали обоих, не смея возражать. Оба слыли большими умами, писали колонками в разные газеты и между приступами падучей даже выступали по телевизорам, правда, тоже разным. А с недавнего времени талант их еще более воспарил. С Томским это произошло, когда он в день двунадесятого праздника Единения сразу же после манифестации, не переодевшись, поехал на правительственный бал прямо в вицмундире, и фейс-контроль у парадного подъезда отделал его бейсбольной битой. Удары по почкам не принесли никакой пользы, а воздействие на черепную коробку открыло дремавшие ранее предикативные способности. Теперь Томский получал главные доходы не от колонок в газете "Прищур", а от консультаций на фьючерной бирже, где он мысленно раскладывал карты таро со скоростью десять тысяч колод в секунду.
Сен-Жермен же лечился на водах в Карлсбаде от пролежней мозжечка электричеством и, когда он принимал анодно-катодную ванну, в России произошло веерное отключение энергии. В результате русские электроны, не имея другого выхода, эмигрировали на Запад, и на ванну Сен-Жермена наложилось напряжение в сто киловольт. Выйдя из комы, граф сразу же дал большое интервью о демаркации границы между Россией и Чечней для французского телеканала и выступил в Европарламенте с речью о преимуществах Газпрома перед РАО ЕЭС.
- Нет, это уже положительно невозможно слушать, - не выдержал надворный советник Рыков, пузастый мужчина, до того мирно пивший портвейн в углу гостиной. -Вы бы, граф, рассказывали сии бредни своим соплеменникам в Израиле. Какой может быть у риз гульфик? Доколе будет твориться сей русофобский шабаш? Вы дождетесь того, что русский народ поднимется...
-Ну знаете, милостивый государь,- начал было, побледнев, Сен-Жермен, но в этот момент в разговор вмешался Карымов:
- Господа, господа, спор ваш бесцелен, ибо тщетны все поползновения Россию понять. Вот послушайте, что я прочел в "Ведомостях". Мирзоев, первой гильдии купец и промышленник...
-Да кто ж его не знает, басурмана, - буркнул Рыков.
- Да, все знают. Одних трубопроводов двадцать тысяч погонных верст, пятнадцать тысяч десятин нефтяных полей, сеть постоялых дворов, пакет акций в Дворянском банке и сам в Государственном Совете заседает. Живи и радуйся. К тому же человек умеренный, к чертогону не склонный. Так вот, едет он в Неаполь и покупает там рысаков не то ганноверских, не то голстинских кровей...
- А что ж не орловских? - удивился поручик Ржевский. - Орловские-то лучше.
- Нету в Неаполе орловских рысаков. Пока в ВТО не вступили, будут препоны экспорту. Да, так платит он не ассигнациями, а золотом, запрягает рысаков в экипаж, кучера отпускает, а сам за вожжи. Ну и понесли рысаки-то, да так что наскочил экипаж на дерево какое-то неаполитанское, не знаю, баобаб там или секвойю. Экипаж в щепки мелкие, купец убился чуть не насмерть, а тем неаполитанцам, что быть рядом довелось, явилось видение.
- Как? Что? - закричали гости.
- Такое видение, что в экипаже оказалась еще и прелестная фея, чудесным образом невредимая. Как она там оказалась, как уцелела в несчастии, и куда потом делась - никому не ведомо. Но самое непостижимое, это то, что в сей же самый час фея сия находилась не в Неаполе, а в Москве, где страдала от коклюша. Событие таковое возбудило умы не токмо россиян, а и иноземцев до такой степени, что обратились к графу Калиостро, знатоку магии и Империи Российской, дабы он проник в сию тайну. Граф долго размышлял и путем вычислений и химических преобразований пришел к выводу, что тайны здесь никакой нет, и для России это обычное дело, а коклюш приключился от удара об баобаб. На том и успокоились.
- Это еще не самое удивительное, -заметил фон Шванебах, сын прусского посланника. - Когда я рассказываю в Берлине про то, что видел в Москве, меня спрашивают, не в родстве ли Шванебахи с Мюнхгаузенами.
- Ну и что же, барон, вы такое видели? - хмуро спросил Томский.
- Извольте. Форейтор мой имел горячку, и мне случилось передвигаться в метро. И, майн готт, в вагоне каждую минуту радио анонсировало, что пассажиры должны быть вежливы.
- И что тут странного?
- Как что? Почему политесу учит радио в метро? Хорошим манерам должны учить гувернеры, родители...
- Экие вы, немцы, недалекие. А родителей кто учить вежливости будет?
- Ну допустим. А вот еще казус. Близ метро у посольства все заборы заклеены афишами с приглашением учиться джиу-джитсу. Написано, что джиу-джитсу необходимо каждому, и это самый эффективный способ быть уверенным в любых жизненных ситуациях.
-Так не всем же дозволено носить саблю, - возразил Ржевский. - А как быть простолюдинам или дамам? Моя кузина, к примеру, посещала курсы monsieur Клода на Маросейке, так у нее теперь удар пяткой - четыре пуда семь фунтов. Вечером с благотворительного бала пешком возвращается, не поверите, господа, - все башибузуки прячутся по парадным. И грудные мышцы, кстати, заодно развила.
- Да, Россия себя еще покажет, - заключил Томский.
- Это есть просто хиромантика, - пробурчал фон Шванебах.
- Что?
- Пустые мечты, - перевел Сен-Жермен.
Долгая осенняя ночь прошла незаметно; гости стали собираться. В передней, где все разбирали свои фуражки и картузы, кто-то предложил в следующий раз играть у князя Багратиона.
- Как, вы не знаете? - удивился высокий ротмистр в мундире ножай-юртских драгун. - Игрецкий дом князя Багратиона еще на Покров был закрыт градоначальником. А сам князь выслан.
- Как выслан? В Сибирь?
- Нет, всего лишь обратно в свою Грузию, - сказал Рыков, накидывая поношенную шинель, подбитую, очевидно, кошками. - А надо бы в Сибирь. Чего удумали эти грузины - собирались на полночные радения и нюхали мерзкий свой боржом.
- Позвольте, - воскликнул коллежский секретарь Сурин из департамента неокладных сборов. - Позвольте, но ведь боржом не нюхают. Им колются.
- Эх, молодежь, - снисходительно улыбнулся Рыков. - Поживите с наше, тогда узнаете почем фунт лиха. Боржом именно нюхают, а колются разведенной хванчкарой. Да, давно пора было разогнать этот багратионовский вертеп. И откуда тут взялись сии князья грузинские, позвольте осведомиться? Видел я этих гедиминовичей носатых на Тишинском рынке. Купил титул в переходе метро и уже князь, прости Господи.
- Как это - купил титул в метро? - с интересом спросил фон Шванебах.
- Да очень просто, барон, - ответил за Рыкова драгунский ротмистр. - Вы же бывали в метро, сами рассказывали. Так там в переходах стоят офени и торгуют патентами, аттестатами, матрикулами, купонами. Все на подлинной гербовой бумаге. Хотите, к примеру, иметь аттестат об окончании кадетского корпуса - сделайте одолжение.
Сен-Жермен подмигнул фон Шванебаху и развел руками.
- Но, господа, куда же смотрит градоначальник? - вскричал фон Шванебах. - Как может государство существовать, если московиты покупают матрикулы...
- Московиты не покупают, - важно заметил Томский. - У них и времени-то нету смотреть, что в метро продают. И денег. Прощайте господа.
Все гурьбой вышли на проспект и стали рассаживаться по экипажам. Проигравшийся Ржевский с рыженьким корнетом отправились в полк пешком.
- А правда ли, поручик, - спрашивал по дороге корнет, - что дед Томского знал три карты, которые при правильном раскладе приносят успех у женщин? Я нечаянно слышал, как полковник шептался об этом с Томским. Там были, по-моему, тройка, семерка...
- Эту комбинацию я давно знаю, - смеясь, отвечал Ржевский. - И пользуюсь ей постоянно. Секрет прост - берете бутылку портвейна "Три семерки". А мой туз, хе-хе, всегда со мной. И никогда осечки не было.
И они пошлепали дальше по мокрым московским улицам.
no subject
Date: 2006-12-08 10:18 pm (UTC)А кого волнуют сиюминутные реалии? Стилизация суперская; читается на одном дыхании. Мои комплименты. -- МП
no subject
Date: 2006-12-11 09:50 pm (UTC)А сиюминутность важна, к сожалению. Еще две недели назад все газеты в Москве тарахтели про неаполитанскую фею, а сейчас уже забыли, как будто и не было ничего.