Голос из пещеры.

[vba]

Я благодарен всем, принявшим участие в бурной дискуссии о творчестве одного барда (не будем называть имен), и не только в моем журнале. Мне интересно было прочесть самые разнообразные гипотезы о том, кто меня надоумил посягать на великое (зависть, злоба, ненависть, коллективная травля по сигналу).

Подвергся я и еще одной критике со стороны юзера leonid_b, поместившего часть нашей с ним беседы у себя в журнале, правда, без ссылки. Этот автор категорически не смог принять моего взгляда на то, что песни (или, упаси Боже, стихи) могут быть предметом потребления. И взгляда, что если создатель песни думает о том, как будет воспринята его песня той аудиторией, к которой он хочет обратиться, это только плюс. По-моему, упомянутый юзер - гуманитарий (но не уверен на 100%); видимо, поэтому моя точка зрения была гуманитарно названа пещерной, дикарской и идиотской. Очевидно, я, как и пещерные люди, не отличаю божественной природы песни от грубых, как он выразился, "прокладок или пирожных". Другими словами, мне, как неандертальцу, что Бродский, что устрицы - все употреблю и получу свой обывательский кайф. В то время как одних надо есть, а на другого молиться.

Как некоторые присутствующие знают, я совсем не гуманитарий, но, все же, сочувствующий. Поэтому хотелось бы знать, где, согласно непещерным представлениям, кончается то, что потреблять нельзя, и начинается то, что можно. Ну, понятно, стихи, песни - нельзя. Балет - ни-ни. Романы, эссе уже можно или еще нет? Кино можно потреблять? "Крестный отец" - предмет потребления или нет? Цирк? Концерт Мадонны? Или на Мадонну надо еще молиться, а на Сердючку можно уже и не, можно потреблять?

Короче, поможите негуманитарию выйти из пещеры, сам я не местный.

Comments

Юмор оценил (:-)))

[mlogachev.livejournal.com]

Но вот что интересно - у того же автора находим нечто, совсем не похожее на Асадова:

КОРДЕБАЛЕТ
Плохо кончилась атака. Я поднимаю флаг. Весь он бел.
Бел и я, но цел. Однако не понимаю, как уцелел.
Сил не то чтобы избыток. Хвастать-куражиться не спешу.
Но держусь уже без ниток. Мне даже кажется, что дышу.

Горло горна рвётся гордо. А и его вокал - не в цене.
Слыша звон, я знаю твёрдо: этот ваш колокол - не по мне.
Если что и жмёт мне шею - чёрная метка лишь. Да и та...
Эй, на стенде! Что с мишенью? Марионетка, бишь, да не та.

Что ж, вот и ответ. Хоть и не враз, но прочли.
Две тысячи лет даром для нас не прошли.

Был вояка, сплыл вояка. Молвил «желаю благ» и взлетел.
Плохо кончилась атака. Я поднимаю флаг. Весь он бел.
Чей не выбит номер в тире? Только ли мой - меж стрел, за каймой?
Нет, летят ещё четыре. Вон и шестой взлетел. И седьмой.

Наш кордебалет движется прочь от земли.
Две тысячи лет даром для нас не прошли.

Так легка душа вне пепла, так независима от кротов,
что случись теперь хоть пекло - bravo, bravissimo, я готов.
Рыть канавы, гнуть подковы, и камнепад терпеть, и чуму -
пусть велят, мы все готовы. Да не велят теперь. Ни к чему.

Всё, хватит побед. Поштурмовали, пожгли.
Две тысячи лет даром для нас не прошли.

Ни единым объективом не наблюдаемый никогда,
берег вырос над заливом. Необитаемый, как звезда.
Он раскинулся свободно, млечною полночью осенён.
Надо думать, что сегодня будет он полностью заселён.

1996 (всего-то спустя двенадцать лет (:-))

http://www.blackalpinist.com/scherbakov/htmtexts/1996/kordebal.html

См. также здесь: http://www.blackalpinist.com/scherbakov/fans/kom.html#96