![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vbaДа, так теперь о самой книге этого Жоржа Валуа, которую мне дал сын Дмитрия. Называется она "D'un siècle à l'autre". Самое интересное там - большая глава о взгляде француза (живущего в России, среди русских, весьма образованного в гуманитарных науках) на Россию и русских. Одна из основных мыслей там такова, что европейцы, оценивая русских с точки зрения европейской шкалы ценностей, совершают колоссальную ошибку. Основное население Российской империи ничего общего не имеет с европейцами.
Тут я хотел бы сделать маленькую ремарку. Сейчас очень часто этот тезис "русские ничего общего не имеют с европейцами" можно слышать в кругу, скажем так, ультрапатриотической общественности. При этом, эта же общественность категорически не приемлет того же самого тезиса, но высказанного на Западе ("ну да, бля, конечно, варвары мы, на себя посмотри, урод").
Более того, простой русский народ ничего общего не имеет с теми, кто управляет им. Тонкий слой русских образованных людей , смешавшийся с пришедшими с Запада военными, инженерами, администраторами пытается направлять азиатский русский народ, преодолевая его апатию и заторможенность, наложенные на эмоциональную неустойчивость. Автор предсказывает, что ослабление этих властных вожжей приведет к кровавой катастрофе и самоистреблению.
Там много есть интересных расуждений, но, пожалуй, самое любопытное это сравнение русской интеллигенции со своими европейскими собратьями. Автор находился в постоянном шоке от экстравагантности жизненных установок русских интеллигентов, воспринявших от народа эту эмоциональную неустойчивость. Я приведу здесь несколько примеров (мой перевод):
Павел Александрович, увлекшись толстовством, женился на крестьянке, которая до этого мыла ноги хозяевам. Он ввел ее в свою семью, имел от нее четырех детей и прожил с ней пятнадцать лет в мире и покое, никуда не выезжая из своего поместья. После политического кризиса 1905 года он отослал жену и детей в Германию и оставил там без всяких средств к существованию, заявив, что он теперь намерен начать новую жизнь.
Ольга Павловна, его кузина, была супругой очень крупного чиновника Империи, от которого у нее было шесть детей. Это была женщина редкой красоты и хорошая мать. В том же 1905 году она сбежала с сыном одного русского писателя и порвала со всеми своими близкими.
Вера Петровна, также под влиянием толстовских идей, вышла замуж за какого-то несчастного профессора весьма сомнительного происхождения, который страдал чахоткой. В течение десяти лет она вела все хозяйство в поместье, которое ее муж по слабости здоровья даже не мог обойти. Она полностью посвятила свою жизнь уходу за мужем, окружив его заботой, и воспитывала с любовью их единственного ребенка. После потрясений 1905 года она послала своего мужа на лето в степь лечиться кумысом. Когда она осталась одна, то написала мужу письмо и попросила его больше никогда не возвращаться в их дом, который и она собирается покинуть. Она забрала ребенка, уехала в Москву, завела там любовника и основала там Институт моральной культуры.
Сергей Николаевич, получивший очень высокий пост в иерархии Империи, сделался революционером. Он бежал из России, добрался до Парижа, стал там сельскохозяйственным рабочим и вел там жалкую жизнь в добровольной нищете. Однажды вдруг он вспомнил о своей стране и вернулся. На границе первым русским, которого он увидел, был жандарм, самый безжалостный символ самодержавия: он бросился к нему на шею и начал его лобызать, обливая слезами.
Русские рассказывают вам такие истории без удивления и без возмущения. К тому, что мы полагаем глупым и достойным презрения, они относятся с сочувствием, считая героев этих историй несчастными жертвами обстоятельств.
Не буду больше злоупотреблять вашим вниманием. Мне кажется такой анализ свойств русской интеллигенции того времени весьма любопытным. Когда "рефлексирующая" интеллигенция отвалилась от слоя управленцев страной (а, значит, и от ответственности) и восприняла "народные" черты, ей противопоказанные.
Тут я хотел бы сделать маленькую ремарку. Сейчас очень часто этот тезис "русские ничего общего не имеют с европейцами" можно слышать в кругу, скажем так, ультрапатриотической общественности. При этом, эта же общественность категорически не приемлет того же самого тезиса, но высказанного на Западе ("ну да, бля, конечно, варвары мы, на себя посмотри, урод").
Более того, простой русский народ ничего общего не имеет с теми, кто управляет им. Тонкий слой русских образованных людей , смешавшийся с пришедшими с Запада военными, инженерами, администраторами пытается направлять азиатский русский народ, преодолевая его апатию и заторможенность, наложенные на эмоциональную неустойчивость. Автор предсказывает, что ослабление этих властных вожжей приведет к кровавой катастрофе и самоистреблению.
Там много есть интересных расуждений, но, пожалуй, самое любопытное это сравнение русской интеллигенции со своими европейскими собратьями. Автор находился в постоянном шоке от экстравагантности жизненных установок русских интеллигентов, воспринявших от народа эту эмоциональную неустойчивость. Я приведу здесь несколько примеров (мой перевод):
Павел Александрович, увлекшись толстовством, женился на крестьянке, которая до этого мыла ноги хозяевам. Он ввел ее в свою семью, имел от нее четырех детей и прожил с ней пятнадцать лет в мире и покое, никуда не выезжая из своего поместья. После политического кризиса 1905 года он отослал жену и детей в Германию и оставил там без всяких средств к существованию, заявив, что он теперь намерен начать новую жизнь.
Ольга Павловна, его кузина, была супругой очень крупного чиновника Империи, от которого у нее было шесть детей. Это была женщина редкой красоты и хорошая мать. В том же 1905 году она сбежала с сыном одного русского писателя и порвала со всеми своими близкими.
Вера Петровна, также под влиянием толстовских идей, вышла замуж за какого-то несчастного профессора весьма сомнительного происхождения, который страдал чахоткой. В течение десяти лет она вела все хозяйство в поместье, которое ее муж по слабости здоровья даже не мог обойти. Она полностью посвятила свою жизнь уходу за мужем, окружив его заботой, и воспитывала с любовью их единственного ребенка. После потрясений 1905 года она послала своего мужа на лето в степь лечиться кумысом. Когда она осталась одна, то написала мужу письмо и попросила его больше никогда не возвращаться в их дом, который и она собирается покинуть. Она забрала ребенка, уехала в Москву, завела там любовника и основала там Институт моральной культуры.
Сергей Николаевич, получивший очень высокий пост в иерархии Империи, сделался революционером. Он бежал из России, добрался до Парижа, стал там сельскохозяйственным рабочим и вел там жалкую жизнь в добровольной нищете. Однажды вдруг он вспомнил о своей стране и вернулся. На границе первым русским, которого он увидел, был жандарм, самый безжалостный символ самодержавия: он бросился к нему на шею и начал его лобызать, обливая слезами.
Русские рассказывают вам такие истории без удивления и без возмущения. К тому, что мы полагаем глупым и достойным презрения, они относятся с сочувствием, считая героев этих историй несчастными жертвами обстоятельств.
Не буду больше злоупотреблять вашим вниманием. Мне кажется такой анализ свойств русской интеллигенции того времени весьма любопытным. Когда "рефлексирующая" интеллигенция отвалилась от слоя управленцев страной (а, значит, и от ответственности) и восприняла "народные" черты, ей противопоказанные.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Re: Виньетка такая. офтоп, в сущности
Date: 2007-02-26 10:12 am (UTC)построение имеет безусловное право на существование, когда:
-сапоги идут тачать как раз те люди, которые иначе бы управляли страной
-идут все поголовно
-тачая сапоги больше ничем не заняты (в отличие от Толстого)
-других способных нет
-влияние Толстого (вредность которого предлагается) исчерпывается этим.
И далее "потому что в кузнице не было гвоздя" - революция.
Разумеется это предельный случай, построение может иметь смысл и в непредельном.
Но вот есть еще важное но: мало того что "не вполне те, далеко не все, другие есть" - у обсуждаемых процессов есть масса сложных других эффектов, кроме ухода лично Пупкина от власти.
В итоге, предельный случай я нарисовал, но ситуация мне интуитивно кажется ближе к другому предельному - когда сапоги тачают совсем не те, и вообще очень немногие. И из-за того важного "но" - абсолютно невозможно говорить, что это точно "вредный" а не "полезный фактор".
Хотя вообще, тут же трудно говорить. Ясно, любое "простое объяснение" никакое не объяснение и не доказательство. Все что можно - это изучить эпоху, и прийти к определенному _интуитивному_ выводу относительно всей сложной системы.
То же касается и "двух наций". На вопрос "а почему того же не сказать про Европу", наверное, недостаточно показать просто набор отличий, отличия-то всегда есть.
Нужно либо предложиь что-то, с чем оппонент будет интуитивно согласен - либо уж давать количественную меру и строгие определения, что трудно. Пока видно что в России был многочисленный и относительно однородный слой (крестьянства), и видно что в России все происходило медленней чем на Западе. Что из этого следует - непонятно.
Re: Виньетка такая. офтоп, в сущности
Date: 2007-02-26 10:33 am (UTC)Трудно судить, ты занимался той эпохой куда больше моего. Но подорзрение сразу возникает.
http://en.wikipedia.org/wiki/Bohemianism
Кстати, забавно, Вики предлагае в другом месте в качестве эталона "богемы" Ш.Холмса. "loathed every form of society with his whole Bohemian soul" and "remained in our lodgings in Baker-street, buried among his old books and alternating from week to week between cocaine and ambition ..."
Re: Виньетка такая. офтоп, в сущности
Date: 2007-02-26 02:03 pm (UTC)- возьмем предельный случай - все в СССР погибли, и т.п.
Что касается "двух наций", то отличия России от европейских стран это не моя находка, это обычный подход социологов на основании всем известных фактов. И говорить "ну и что такого, ну есть отличия, что это объясняет" это как говорить - ну птицы летают, в отличие от собак, ну хорошо, у птиц есть крылья, но что следует из наличия крыльев?
Россия коренным образом отличалась от развитых европейских стран колоссальным относительным и абсолютным количеством крестьян - людей архиинертных социально, сохраняющих свой уклад в течение многих столетий и никогда не участвовавших в управлении и самоуправлении. Более того, эти люди постоянно были зависимы, как дети зависят от родителей - от помещиков, от управляющих, наконец от царя-батюшки, короче, от Отца.
Роль короля-батюшки, Отца своих подданных-детей, на Западе немыслима.